Большая классическая пьеса в драмтеатре

«Моя Марусечка» - премьера Академического театра драмы имени Слонова 27 сентября 2019 года. В программке написано: «действие происходит в 70-х — 80-х годах прошлого века». Постановка продвинутой драматургиней Мариной Глуховской по литературному

произведению Александры Васильевой. Повесть Васильевой получила литпремию «Русский Букер». Общечеловечески толерантная канва. Няшно по-полной. Однако...

Глуховская преподносит действо именно в трагедийном, драматическом ключе, что соответствует театральному вектору. Бурлеск-игра вызывает взрывы зрительского гомерического смеха. Классично! Буффонаде, арлекинаде персонажа Витальки в исполнении Валерия Малинина чётко соответствует минорность, грустливость «Пьеро» - зав.рыбной секцией Мишани Давыдовича в исполнении моего любимого артиста Владимира Назарова.

Артистические тандемы, поэтические мелодекламакции, бег в мешках, антраша, прочие танцевальные номера: всё-таки прямо «эколо около». В смысле: про посконную сермяжную бытийность с еврейской горчинкой, которую один наш саратовский искусствовед образно характеризует как «горечь изгойства». Незатейливый музон «пан американо» и тут же — прямой, в лоб отсыл к арабо-израильской войне 1967 года с комичным визуальным рядом военных действий, лекцией про свежее международное положение на партсобрании и, естественно (вот вам и Букер), темой алии. Ладья Хорона в компьютерной анимации и неким ремиксом на стародавнюю дзекунскую постановку по Платонову. В преамбуле и финале. Финал, кстати, открытый. Проговаривается трагедия гибели главной героини Марусечки — уборщицы в продуктовом магазине (блистательная игра Алисы Зыкиной), а далее — поминки с комикованием всё той же бытийности. Прямо мамлеевщинка... Легко, светло. У мощного прозаика андеграунда той, советской эпохи Юрия Мамлеева есть выражение про домишки, «гноящиеся людишками», есть даже персонаж Петя Гнойников. Там - инферно, запредел, Борхес, Босх. А тут — летка-енка.

Дыш-ш-ш: и возникают в декорациях бюсты Карла-Марла. Как матрёшечки: большая и маленькая. И Малинин, витийствуя, делает пассы руками — творит клоунаду с Марксом как в моём детстве «на ёлочке», когда нам — детям показывали Карл Иваныча.

Сложной выпала роль молодой артистке Екатерине Локтионовой. Ой, сложнейшей! От шалавы, из-за которой был за попытку изнасилования «закрыт» сын Марусечки Митя (я видел на предпремьерной сдаче 26 сентября в этой роли Максима Локтионова, играет и Александр Островной) до милой Рыбоньки — практикантки в продуктовом магазине. Катерина к финалу аж зарделась. Вот тут и стоит осмыслить сценографию. А она — на ять. Естественно, помимо еврейской стези, компьютерных схематичных евреев на экране, уходящих в некую конусообразную даль покачивая головками что китайские болванчики, — к горизонту, сами «фишеки» художника Юрия Наместникова — винтажные чемоданы. Телефон-автомат (настоящий), бухгалтерские счёты, дипломат.... Наместников не перегружает деталировками, но вплавляет своё видение пьесы в режиссёрскую трактовку повести. Назаров в ермолке трагичен. Его герой репатриируется (в виртуале, как и в программке, есть героиня — врач-гинеколог Эсфирь Соломоновна. Как о ней написано - «уехала, совсем уехала!»).

«Горечь изгойства» как странный вывих сознания, оставляющего Родину-Россию, могилу сына... Песни Галича, еврейский фолк... Аллюзии к смерти Сталина (хорошо, хоть не к заокеанскому фильмецу с таким названьем), к трепотне про красавицу Галину Брежневу, про американских негров, которые как-то особо пахнут, к китайцам в конфликте на острове Даманский. Великолепна игра-воспоминание о советско-китайском противостоянии артиста Сергея Ванина (роль Васи, разнорабочего, студента политехнического института).

Ну, да ладно. Как говорится, «многая печали». Осенняя грустинка.

Репертуарный спектакль, стареющий президент, безвременье Борхеса, Маркеса и Хулио Кортасара, жизнь жительствующая. Очень хороши спецэффекты, свет (осветитель Алексей Максимов, художник по свету заслуженный работник культуры Дмитрий Крылов). Банально, но идущий с антрактом спектакль воспринимается на одном дыхании.

Полагаю, что наш театр, наша труппа будет собирать полные залы. Билеты «не кусаются» (в пьесе работниками советской торговли говорится о кусающихся ценах в три семьдесят, в два пятьдесят...) Спасибо руководству театра: директору Петренко и худруку Аредакову.

И как вишенка на тортике: ручка-переливашка с американской красоткой. Повернёшь — и она голая. Эк Малинин-то это обыграл!

 

Борис Глубоков, 36 фото автора, слайд-шоу