Любовь Чиркова: русский крест Валентина Сорокина

Сегодня Сорокин Валентин Васильевич – советский и российский поэт и публицист, автор более 60-ти книг, лауреат премии Ленинского комсомола, лауреат Государственной премии РСФСР имени Горького, Международной премии имени Шолохова, а также Литературных премии имени Есенина, имени Твардовского,

имени Фёдорова, имени Тредиаковского, имени Кедрина. Награждён орденом «Знак Почёта», орденом Дружбы, иностранным орденом.

С теплотой и радостью (хотя прошло более 50 лет) Валентин Васильевич вспоминает Саратов — чудесный город на берегу Волги, где ему довелось работать в литературном журнале «Волга» после окончания Высших литературных курсов (Москва)». Шёл 1965 год.

Он был молодым членом Союза писателей СССР, в те времена возраст его был сенсационен. После получения диплома Валентин Сорокин по рекомендации председателя Союза писателей Леонида Соболева поехал работать в Саратов заведующим отделом поэзии в литературном журнале «Волга». Молодому перспективному литератору доверили работу в таком солидном журнале! Главным редактором журнала был в то время Николай Шундик.

В Саратов Валентин Сорокин приехал один, через 2-3 месяца ему дали 2-х комнатную квартиру. Редакция «Волги» располагалась на Набережной Космонавтов, в доме 3 на первом этаже. Условия для работы были хорошими: у каждого редактора отдела и главного редактора – свои отдельные кабинеты. Отдел прозы возглавлял Виктор Кочетков. Тираж «Волги» в то время составлял 40 тысяч экземпляров.

Новый сотрудник быстро сошёлся с коллективом журнала и до сих пор вспоминает о них с любовью. Это поэты: Иван Малохаткин, Михаил Чернышёв, Василий Шабанов, энергичный человеколюб, взрывной как все поэты, Исай Тобольский, прозаики Иван Корнилов, Григорий Боровиков, Григорий Коновалов, детская писательница Галина Ширяева. С последней он вместе учился на ВЛК, ещё до «Волги»…

– Однажды в комнату общежития, расположенную на 3-м этаже, где жили вээлкашники, ко мне пришли друзья: студенты Рубцов, Машенцев, Примеров с водкой и закуской, – вспоминает Валентин Васильевич. – Они жили на 2-м этаже. Студенты в ту пору получали стипендию 30 рублей, а мы – 150. Жили мы в комнатах по одному человеку, а студенты по 2 и по 3. И вот мы посидели, пообщались, ребята ушли, а я лёг спать. Утром просыпаюсь, а в комнате – чистота и порядок: это Галя Ширяева убралась.

Саратовские поэты и прозаики стали закадычными друзьями Сорокина, но особенно Валентин Васильевич сдружился с Григорием Ивановичем Коноваловым, которого все писатели звали «Атаманом» или «Бурым», и который относился к Сорокину, как к сыну.

Коновалов, по словам Сорокина, – маститый и всеми уважаемый писатель, обожал слушать поэтов, особенно молодых. Говорил, что поэты гораздо ближе к тайне творчества, чем другие литераторы.

Валентин Васильевич вспоминает, что он любил выпить:

– Однажды иду я рано утром на работу по Набережной, и вдруг раздвигаются кусты с зарослями крапивы, и оттуда поднимается небритый, в несвежей рубахе Григорий Иванович. Я ему:

– Здравствуйте!

А он:

– Скажи честно, вот Лермонтов мог бы так поступить, как я?..

Сорокин первый привёз в Саратов в то время полузапретный роман Платонова, чтобы напечатать его в журнале «Волга». Нашлись люди, которые воспротивились и собрали партийное собрание, хотя писатели были на его стороне. Потом вызвали в обком партии, гле Сорокин рассказал тогдашнему первому секретарю (забыл его фамилию) о себе, о том, что работал в мартене, и что его грозят исключить из партии. Тот стукнул кулаком по столу и сказал:

– Никто не может тебе запретить, пока я сижу здесь. Иди, работай…

Однажды к Сорокину в Саратов приехал поэт Борис Ручьёв.

– Я был несказанно рад нашей встрече, – говорит Валентин Васильевич. – Для меня это была большая честь: знаменитый поэт сам ко мне, Вале Сорокину, приехал! Мы сидели с ним на берегу Волги, и я ему всё рассказал о своих злоключениях, которые пришлось пережить: про кэгэбэшные крючки, про вылетевшие из плана книжки, про болезнь, про то, как вместо Москвы оказался в Саратове. Он, седой, настрадавшийся человек, провёл 10 лет на Колыме и 10 лет по ссылкам, подбадривал меня:

– Ничего не бойся, держись, ничего они тебе не сделают!

В поисках нового материала Сорокин изъездил всё Поволжье от начала до конца. Принимал активное участие в литературном объединении для молодых и начинающих поэтов и прозаиков.

В Саратове у Сорокина писались красивые стихи, например, такое:

Волга, Волга! Крики пароходов.

Грохот ветра. Стоны камыша.

И к тебе, как чайка, в непогоду

Льнёт моя усталая душа.

Каждый день теряю и теряю,

И ничто бедовому не в прок.

Словно я кого-то повторяю

Горькой бесполезностью дорог.

Может быть, я молодость растрачу,

Золотых друзей не сберегу,

Всё равно не каюсь и не плачу

На твоём высоком берегу.

Может быть, желая удивиться,

Я один на свете столько лет

То ищу, что не могло родиться,

То хочу, чему названья нет!..

Работа в журнале «Волга» шла своим чередом: рукописи, авторы. Гуляя по Набережной Космонавтов, слушая крики чаек и гудки пароходов, поэт слагал новые строчки. Здесь, в Саратове, замыслил одну из красивых и вольных поэм «Красный волгарь»… Здесь он заканчивал свою первую трагическую поэму «Обелиски», начинал новую поэму «Бунт» – первая поэма, написанная на историческом материале. Здесь он осмысливал «горячую» поэму «Огонь». Это было время Волги – великой русской реки, чью силу с такой жаждой и доверчивостью впитает его творчество…

В 1967 году в Саратове проходило плановое литературное мероприятие – пленум Союза писателей, посвящённый работе журнала «Волга». Руководили форумом литгенералы самого высокого ранга – Константин Федин и Леонид Соболев. В своём докладе секретарь Союза писателей СССР отметил, что лучший отдел журнала «Волга» – это отдел поэзии, который ведёт Валентин Сорокин. На следующий день все центральные газеты напечатали эти фединские слова. А через две недели Сорокин получил письмо от первого заместителя главного редактора журнала «Молодая гвардия» поэта Сергея Викулова. Звали в Москву работать в этот журнал.

На вокзал провожать его явился весь коллектив журнала «Волга» во главе с Коноваловым. Сорокин был тронут до слёз…

А спустя время Коновалов, узнав, что Сорокину грозит арест, прилетел к нему в Москву ночью на самолёте, а к дому приехал на такси, чтобы предупредить: «Срочно предпринимай меры, завтра тебя арестуют. У кого-то в Саратове нашли твои «ходячие» стихи».

Речь шла о поэме «Отлучение», которую Сорокин иногда читал в застолье. Борис Дедюхин, заведующий отделом публицистики журнала «Волга», распространил эту поэму среди своих друзей, хотя автор брал с него слово, что он не будет этого делать. Но Борису нравились эти стихи и он не сдержался. В поэме речь шла о Льве Толстом, но подтекст ясный – о тех, кто русских от русских отлучает. Это предупреждение сыграло большую роль в жизни Валентина Васильевича. Неизвестно, чем бы закончилась эта история. Возможно, страна потеряла бы ещё одного своего русского поэта, и он пополнил бы ряд ушедших без времени, подвергнутых репрессиям, поэтов: Алексей Ганин, Пётр Орешин, Николай Клюев, Павел Васильев, Борис Корнилов, Николай Рубцов, Вячеслав Богданов, Дмитрий Кедрин, Дмитрий Блынский, Николай Анциферов, Павел Мелёхин и много-много других.

В Москве Сорокин оказался старшим редактором отдела публицистики в журнале «Молодая гвардия» – отдела острого, проблемного, много воюющего с цензурой. Но это уже другая страничка его жизни…

Он возглавлял отдел публицистики журнала «Молодая гвардия», был главным редактором издательства «Современник», более 30-ти лет был проректором Высших литературных курсов (вёл семинар поэзии).

И выйдя на заслуженный отдых, не оставил перо...

Л.Л. Чиркова

На фотографии: В.В.Сорокин с автором