Гнилая неготовность власти к эпидемии-1

Власть России оказалась абсолютно неготова к эпидемии короновируса в основных направлениях своей деятельности: законодательном, организационном, материально-техническом.

Можно бы вспомнить насмешку над генералами, которые всегда готовятся к прошлой войне (Уинстон Черчилль не претендовал на авторство и в своих мемуарах «Вторая мировая война» написал следующее: «В Британии есть шутка, что Министерство обороны всегда готовится к прошедшей войне»). Но, и к прошлой войне готовность оказалась малозаметной, и вообще не смешно.

1.ПРАВОВАЯ НЕСПОСОБНОСТЬ

Логика законодателя до эпидемии была такой: есть права и свободы человека (глава 2 конституции), и в РФ не должны издаваться законы, их отменяющие или умаляющие (ст. 55 конституции). За единственным исключением: в условиях чрезвычайного положения (ст. 56 конституции). Для эпидемий российские власти заранее приготовили аж три специальных закона:

-ФКЗ-3 от 30.05.01 «О чрезвычайном положении»,

-ФЗ-68 от 21.12.94 «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»,

-ФЗ-52 от 30.03.99 «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»,

а также обеспечивающие их исполнение (и наказания за неисполнение) правовые нормы в других законах и кодексах, подзаконных актах правительства, министерств и ведомств.

Когда же эпидемия началась, всё вдруг неожиданно и без объяснений изменилось. Вместо исполнения законов началось судорожное «ручное управление». Законы принялись править. Госдума ускорила свою творческую машину, от неё не отставали правительство, министерства и ведомства.

Конституционный режим и старая правовая логика полностью изменились.

Во-первых, власть сказалась как бы «коронодиссидентом» — то есть, признала эпидемию незначительной и ситуацию обычной (дело житейское), а не чрезвычайной, и поэтому чрезвычайное положение не ввела.

Во-вторых, одновременно власть сказалась как бы «коронофобом» — то есть, 1 апреля 2020 года Госдума ввела в закон новый режим «повышенной готовности», а также право правительства устанавливать обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности (новые подпункты «а1» и «а2» ст.10 ФЗ-68). По-сути, этим актом были отменены глава 2 и статьи 55-56 конституции, о коих выше я напомнил.

Теперь отмена и умаление прав граждан возможно не только в условиях чрезвычайного положения, но и в условиях «повышенной готовности». Уже это настораживает: когда законы принимают не депутаты, а министры и губернаторы, хотя ЧП нет.

Впрочем, правила эти утверждены правительством РФ уже 2 апреля 2020 года (постановление №417), и в них ничего неожиданного нет, например: граждане обязаны носить медицинские маски или перчатки только в случае их предоставления органами исполнительной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления и организациями (подпункт «в» пункта 3).

В-третьих, ранее неведомый правовой режим «повышенной готовности» вместе с обильным нагнетанием паники через СМИ, вместе с передачей полномочий сверху вниз, очень сильно замутил воду, что понравилось любителям половить в мутной воде рыбку. Психологически правоприменительная практика, и ранее не самая устойчивая, пошла вразнос. По-сути, каждый сержант полиции в патруле, каждый муниципальный чиновник на торгах или при рубке деревьев, стал сам себе законодатель.

Один лишь пример из множества. Человек в булочной покупает хлеб, но ему отказывают в продаже из-за того, что без маски. С одной стороны, по Гражданскому Кодексу магазин не может отказать покупателю в обслуживании, а дискриминация человека (а здесь как раз дискриминация по признаку наличия или отсутствия маски) запрещена конституцией (ст.19). Ни федеральные законы, ни постановления правительства не обязывают людей носить маски, если их человеку не выдали бесплатно — об этом сказано выше. Но, с другой стороны, есть указ мэра Москвы с 12 мая использовать маски и перчатки (пункт 9.4 указа № 55 от 7 мая 2020 года). Возникает правовая неопределённость, отданная на усмотрение участников и судей спора. Уточню: я здесь совсем не о пользе или вреде масок, речь исключительно об уровне и качестве нормотворчества.

А что уж говорить о таких обескураживающих новациях, как «принудительная самоизоляция»? Оксюмороны из литературной фигуры речи становятся юридическими формулами...

Старые, «доэпидемные» законы оказались негодными: часть правовых норм не применили, часть правовых норм стали срочно менять. Правовое бессилие власти.

Часть1. Продолжение следует.

Игорь Сухарев

Иллюстрация: Caras Ionut