Лидия Викторовна Виненко: перечитывая Свифта

Впервые опубликовано в газете «Земское Обозрение» 3 сентября 2008 года № 35 (703), 17 сентября 2008 года № 37 (705), 24 сентября 2008 года № 38 (706)

Действительно смешного в нашей современной жизни очень и очень мало. Юмор в основном «ниже пояса». Зато откровенной мерзости предостаточно. Я, к великому моему сожалению, не писатель, а всего лишь читатель и ничего путного сочинить не смогу. А потому просто хочу помочь отдельным читателям прочесть некоторые выдержки из таких весьма современных писателей как Абеляр, Гоголь,

Грасиан, Свифт, Салтыков-Щедрин и другие. Поскольку отлично понимаю, что будучи сверх меры загружены важными государственными делами (презентации, совещания, нескончаемые встречи и проводы, строительство коттеджей, дач, покупка квартир, машин и прочих понтов, деловые поездки в том числе и в весьма отдалённые от нашей страны точки планеты, просто тусовки, спортивные и другие игры, связи порочащие непорочную репутацию, о сексе тоже забывать нельзя, стрессы, получаемые от столь чудовищной нагрузки...) читать полностью эти произведения у них уж сил не должно остаться. Спешу помочь!

«В школе политических прожектёров я не нашёл ничего занятного. Учёные там были, на мой взгляд, людьми совершенно рехнувшимися, а такое зрелище всегда наводит на меня тоску. Эти несчастные предлагали способы убедить монархов выбирать себе фаворитов из людей умных, способных и добродетельных; научить министров считаться с общественным благом, награждать людей достойных, одарённых, оказавших обществу выдающиеся услуги; учить монархов познанию их истинных интересов, которые основаны на интересах их народов; поручать должности лицам, обладающим необходимыми качествами для того, чтобы занимать их, и множество других диких и невозможных фантазий, которые никогда ещё не зарождались в головах людей здравомыслящих.»

Дабы не утомлять почтенных, уважаемых читателей, на этом остановлюсь. Скажу только, чтобы меня не обвинили в чём-либо, что написано это было не позднее 1720 года великим английским сатириком Джонатаном Свифтом в его «Путешествиях Гулливера», которые мы все знаем с детства.

Во время странствий Гулливер попадает в страну, которую он описывает в своих воспоминаниях.

«Я наслаждался прекрасным телесным здоровьем и полным душевным спокойствием; мне нечего было бояться предательства или непостоянства друга и обид тайного или явного врага. Мне не приходилось прибегать к подкупу, лести и сводничеству, чтобы снискать милости великих мира и их фаворитов. Мне не нужно было ограждать себя от обмана и насилия; здесь не было ни врачей, чтобы разрушить моё тело, ни юристов, чтобы разорить меня, ни доносчиков, чтобы подслушивать мои слова, или подглядывать мои действия, или возводить на меня ложные обвинения за плату; здесь не было зубоскалов, пересудчиков, клеветников, карманных воров, разбойников, взломщиков, стряпчих, сводников, шутов, игроков, политиканов, остряков, ипохондриков, скучных болтунов, спорщиков, насильников, убийц, мошенников, виртуозов; не было лидеров и членов политических партий и кружков; не было пособников порока соблазнами и примером; не было тюрем, топоров, виселиц, наказания кнутом и позорным столбом; не было обманщиков-купцов и плутов-ремесленников; не было чванства, тщеславия, притворной дружбы; не было фантов, буянов, пьяниц, проституток и венерических болезней; не было сварливых, бесстыдных, расточительных жён; не было тупых, спесивых педантов; не было назойливых, требовательных, вздорных, шумливых, крикливых, пустых, самомнящих, бранчливых сквернословов приятелей; не было негодяев, поднявшихся из грязи благодаря своим порокам и благородных людей, брошенных в грязь за свои добродетели; не было вельмож, скрипачей, судей и учителей танцев».

Вот ведь бывают же такие страны! Где нет того, что в нашей РФ с избытком. Пожить бы в такой стране! Гуляй, Россия!

Гулливер во время своих путешествий посетил страну гуигнгнмов, которая произвела на него неизгладимое впечатление. Людей, пришедших в эту страну, аборигены (коренные жители страны — гуигнгнмы) называли еху. О том, как коренные жители страны гуигнгнмов воспринимали еху, Гулливер написал в воспоминаниях. Чтобы не утомлять читателя, даю эти описания с большими сокращениями.

«…Хозяин по поводу рассказанного мною как о себе, так и о моей родине, пришёл к заключению, что мы являемся особенной породой животных, наделённых благодаря какой-то непонятной для него случайности крохотной частицей разума, каковым мы пользуемся лишь для усугубления прирождённых нам пороков и для приобретения новых, от природы нам несвойственных. Заглушая в себе многие дарования, которыми наделила нас она, мы необыкновенно искусны по части умножения наших первоначальных потребностей и, по-видимому, проводим всю свою жизнь в суетных стараниях удовлетворить их при помощи изобретённых нами средств.

Существование у нас правительства и законов очевидно обусловлено большим несовершенством нашего разума, следовательно, и добродетели; ибо для управления разумным существом достаточно одного разума; таким образом, мы , по-видимому, вовсе не притязаем на обладание им…

Еху ненавидят друг друга больше, чем животных других видов; причину этого явления обыкновенно усматривают в их внешнем безобразии, которое они видят у других представителей своей породы, но не замечают у себя самих. Поэтому он склонен считать не таким уж неразумным наш обычай покрывать тело и при помощи этого изобретения прятать друг от друга телесные недостатки, которые иначе невыносимы. … Причина раздоров среди этих скотов здесь, у него на родине, те же самые, что и описанные мной причины раздоров среди моих соплеменников. В самом деле (сказал он), если вы даёте пятерым еху корму, которого хватило бы для пятидесяти, то они, вместо того, чтобы спокойно приступить к еде, затевают драку, и каждый старается захватить всё для себя.

В некоторых местах этой страны попадаются разноцветные блестящие камни, к которым еху питают настоящую страсть; и если камни эти крепко сидят в земле, как это иногда случается, они роют когтями с утра до ночи, чтобы вырвать их, после чего уносят свою добычу и кучами зарывают её у себя в логовищах; они действуют при этом с крайней осторожностью, беспрестанно оглядываясь по сторонам из боязни, как бы товарищи не открыли их сокровищ. Мой хозяин никак не мог понять причину столь неестественного влечения и узнать, для чего нужны еху эти камни, но теперь ему кажется, что влечение проистекает от той самой скупости, которую я приписываю человеческому роду. Однажды, ради опыта, он потихоньку убрал кучу этих камней с места, куда один из его еху зарыл их; скаредное животное, заметив исчезновение своего сокровища, подняло такой громкий и жалобный вой, что сбежалось целое стадо еху и стало подвывать ему; Ограбленный с яростью набросился на товарищей, стал кусать и царапать их, потом затосковал, не хотел ни есть, ни спать, ни работать, пока хозяин не приказал слуге потихоньку положить камни на прежнее место. Обнаружив свои драгоценности, еху сразу же оживился и повеселел, но заботливо спрятал сокровище в более укромное место и с тех пор был всегда скотиной покорной и работящей.

Хозяин утверждал также, да я и сам это наблюдал, что наиболее ожесточённые сражения между еху происходят чаще всего на полях, изобилующих блестящими камнями…

Когда два еху, продолжал хозяин, находят в поле такой камень и вступают в борьбу за обладание им, то сплошь и рядом он достаётся третьему, который, пользуясь случаем, схватывает и уносит его. Мой хозяин усматривал тут некоторое сходство с нашими тяжбами; щадя наше доброе имя, я не стал разубеждать его, ибо упомянутое им разрешение спора было гораздо справедливее многих наших судебных постановлений. В самом деле, здесь тяжущиеся не теряют ничего, кроме оспариваемого ими друг у друга камня, между тем как наши совестные суды никогда не прекращают дела, пока вконец не разорят обеих сторон.

Мой хозяин сказал, что ничто так не отвратительно в еху, как их прожорливость, благодаря которой они набрасываются без разбора на всё, что попадается им под ноги: травы, коренья, ягоды, протухшее мясо или всё это вместе; и замечательной их особенностью является то, что пищу, похищенную ими или добытую грабежом где-нибудь вдали, они предпочитают гораздо лучшей пище, приготовленной для них дома. Если добыча их велика, они едят её до тех пор, пока вмещает брюхо, после чего инстинкт указывает им особый корень вызывающий радикальное очищение желудка.

Я обратил внимание, что в этой стране еху являются единственным животными, которые подвержены болезням… Все они обусловлены не дурным обращением с ними, а нечистоплотностью, обжорством этих гнусных скотов.

…В большинстве стад еху бывают своего рода правители (подобно тому, как в наших парках стада оленей имеют обыкновенно своих вожаков), которые всегда являются самыми безобразными и злобными во всём стаде. У каждого такого вожака бывает обыкновенно фаворит, имеющий чрезвычайное с ним сходство, обязанность которого заключается в том, что он лижет ноги и задницу своего господина и поставляет самок в его логовище; в благодарность за это его время от времени награждают куском ослиного мяса. Этого фаворита ненавидит всё стадо, и потому для безопасности он всегда держится возле своего господина. Обыкновенно он остаётся у власти до тех пор, пока не найдётся ещё худшего; и едва только он получает отставку, как все еху этой области, молодые и старые, самцы и самки, во главе с его приемником, плотно обступают его и обдают с головы до ног своими испражнениями.

…У этих животных, продолжал он, как и у прочих зверей, самки общие; но особенностью их является то, что самка еху подпускает к себе самца даже во время беременности и что самцы ссорятся и дерутся с самками так же свирепо, как и друг с другом. Оба эти обыкновения свидетельствуют о таком гнусном озверении, до какого не доходило ни одно одушевлённое существо.

Мой хозяин упомянул ещё об одной особенности, которая была обнаружена его слугами у некоторых еху и осталась для него совершенно необъяснимой. По его словам, иногда еху приходит фантазия забиться в угол, лечь на землю, выть, стонать и гнать от себя каждого, кто подойдёт, несмотря на то, что такие еху молоды, упитанны и не нуждаются ни в пище, ни в питье; слуги никак не могут взять в толк, что с ними такое. Единственным лекарством против этого недуга является тяжёлая работа, которая неизменно приводит поражённого ей еху в нормальное состояние. На этот рассказ я ответил молчанием из любви к моим соотечественникам, хотя для меня очевидно, что описанное состояние есть зачаток хандры – болезни, которою страдают обыкновенно только лентяи, сластолюбцы и богачи, и от которой я взялся бы их вылечить, подвергнув режиму, применяемому в таких случаях гуигнгнмами.

Я всё ожидал услышать от моего хозяина обвинения еху в противоестественных наклонностях, которые так распространены у нас среди обоих полов. Однако природа, по-видимому, малоопытный наставник в этих утончённых наслаждениях, и они целиком порождены искусством и разумом на нашей части земного шара».