Доклад Виктора Феллера Земскому клубу
Виктор Феллер доложил Философско-гуманитарному Земскому клубу «Росс-XXI век» о «Технологиях 4-ой промышленной революции и зыбких контурах «культурного Ренессанса» XXI века».
Заседание состоялось 8 июня 2018 года в «Земском обозрении». Текст доклада после ссылок на видеозаписи выступлений:
Выступление Владимира Санатина 6 минут, 35 мегабайт:
Выступление Анатолия Родионова 12 минут, 75 мегабайт:
Выступление Дмитрия Чернышевского 7 минут, 47 мегабайт:
Выступление Юрия Чернышова 8 минут, 52 мегабайта:
Выступление Алексея Тереножкина 4 минуты, 25 мегабайт:
Выступление Игоря Сухарева 7 минут, 44 мегабайт:
Выступление Сергея Макарова 11 минут, 69 мегабайт:
Виктор Феллер
Технологии четвёртой промышленной революции
и зыбкие контуры «культурного Ренессанса» XXI века
I.Человечество перед выбором: примирение с Техникой или с Природой?
В начале XXI века в мире развернулась промышленная и технологическая революция, которая, по словам президента Всемирного экономического форума в Давосе Клауса Шваба, «предусматривает как минимум преобразование человечества. Мы стоим у истоков революции, которая фундаментально изменит нашу жизнь, наш труд и наше общение. По масштабу, объёму и сложности это явление, которое я считаю четвёртой промышленной революцией, не имеет аналогов во всём предыдущем опыте человечества». Времени «на раскачку» осталось немного. «Общественное доверие к бизнесу, правительству, СМИ и даже к гражданскому обществу упало до такой степени, что больше половины всего мира считает, что существующая система не справляется со своими задачами. Растущая неприязнь между самой обеспеченной частью населения и всеми остальными говорит о том, что социальное единство в лучшем случае ослаблено, а в худшем – находится на грани распада».
Примерно в 2020-2040-2050 годах ожидается новый (второй) этап четёертой промышленной революции. Основные его черты – «это вездесущий и мобильный интернет, миниатюрные производственные устройства (которые постоянно дешевеют), искусственный интеллект и обучающиеся машины». Физические» аспекты технологических изменений Шваб связывает с:
- внедрением новых материалов с «интеллектуальными» или «чудесными» (например, графен) свойствами;
- роботизацией и автоматизацией промышленности и транспорта;
- повсеместным внедрением 3D-технологий и аддитивного производства.
Позже Шваб расширил список революционных технологий, добавив в него:
- нейротехнологии,
- биотехнологии,
- виртуальную и дополненную реальность,
- энергетические технологии.
Четвёртая промышленная революция несёт с собой невиданные ранее возможности, но и серьёзные угрозы, наиболее опасными из которых являются:
1.Радикальное сокращение рабочих мест и
2.Рост социального неравенства.
В следующие 20 лет могут лишиться работы от трети до половины трудоспособного населения развитых стран. От искусственного интеллекта пострадают квалифицированные специалисты и престижные профессии. Уже в ближайшее время в зоне риска окажутся такие высокооплачиваемые категории профессий, как юристы, финансовые аналитики, врачи, журналисты, бухгалтеры, страховые агенты. «Кроме того, на рынке труда существует тенденция увеличения поляризации. Занятость будет расти в высокодоходных когнитивных и творческих профессиях и в низкодоходном ручном труде, но она значительно снизится в среднедоходных монотонных стандартных профессиях».
На самом деле всё ещё серьёзнее. Перед человечеством сейчас впервые в истории возникла жёсткая альтернатива. Нам предстоит либо полностью подчиниться Технике и частично роботизироваться; либо, вспомнив о достоинстве человека как разумного существа, возродить органичные формы социальной солидарности.
Расширив само понимание «производительной деятельности», мы включим в неё деятельность по воспроизводству культуры, по восстановлению «социальной экологии» – в чем, между прочим, преуспели такие эпохи, как Античность и Высокое Средневековье. Речь о «карнавальной культуре», о «культуре народного Праздника», о вездесущности Ритуала, как основополагающего вида деятельности.
Непосредственную угрозу представляет технологическая гонка ядерных, биологических и биохимических вооружений. Эта гонка способна непоправимо нарушить равновесие и «демократизировать» применение военной силы, тем самым провоцируя большую войну и делая террористическую угрозу практически неконтролируемой. Всё это выводит на первый план «этическую проблематику». Шваб констатирует: «крайне необходимо, чтобы представители образования и разработчики вели обсуждение этических норм, касающихся новых технологий четвёртой промышленной революции, чтобы в обществе и в культуре в этом отношении установились и укрепились общие этические принципы». Надо начинать всерьёз говорить об образах будущего, всегда формируемых на основании образов прошлого, о самом смысле существования человечества. Необходима широкая общественная дискуссия для уточнения общего представления об историческом развитии цивилизаций, об отношении Человека и Природы, Человека и Техники. Этот разговор о «принципах и основаниях» должен быть не абстрактным, а максимально конкретным.
Совет Всемирного экономического форума по глобальной повестке дня по вопросам ценностей (2012–2014) отметив, что предыдущие попытки размышления о глобальной проблематике «фокусировались на индивидуальных правах», теперь предлагает сконцентрироваться на общечеловеческих стремлениях: достоинстве человека, «независимо от расы, пола, происхождения и убеждений»; важности «общего блага, превосходящей индивидуальные интересы»; необходимости «разумного управления и заботы не только о нас самих, но и о наших потомках».
Это характерно для нашего времени и представляется движением в правильном направлении. Во-первых, переключение от приоритетного внимания к индивидуальным правам человека на права коллективные и глобальные, на «общее благо». Во-вторых, внимание к фундаментальной ценности достоинства человека, которое приведёт нас и к приоритетному размышлению над религиозными и метаисторическими вопросами. В-третьих, расширение «заботы о нас» до заботы «о наших потомках».
Но остаётся опасность, что мы в очередной раз заболтаем глобальную проблематику, растворим её в сугубо технических деталях и, главное, лишим её гуманистического и метаисторического содержания самим техническим языком, «новоязом», навязанном в XX веке социальным и гуманитарным наукам и самой философии. Это сложная проблема нашего мышления. Следует вспомнить, во что выродилась замечательная инициатива Римского клуба, стоявшего у истоков современной глобалистики. Её утопили в дежурном оптимизме и техническом мелкотемье. Целеполагание тут постепенно развернули против основной интенции первых докладов: вместо разумного самоограничения развитых стран, вызванного осознанием ограниченности ресурсов, была обоснована политика безудержного эгоизма западных элит и целенаправленного погружения развивающихся стран в перманентный разрушительный хаос.
«Нам нужно, – пишет Шваб, – сосредоточиться на правильном понимании основополагающих условий, а не просто сконцентрироваться на технических аспектах. Как напоминает нам сторонник теории эволюции Мартин Новак, профессор математики и биологии Гарвардского университета, сотрудничество – это “единственное, что спасёт человечество”. Будучи основным архитектором эволюции, продолжающейся четыре миллиарда лет, сотрудничество является её движущейся силой».
«Я твёрдо верю, – продолжает он, – в то, что новая технологическая эпоха …может служить катализатором нового культурного ренессанса, который позволит нам почувствовать себя частью чего-то большего, чем мы сами, частью поистине глобальной цивилизации. Четвёртая промышленная революция обладает потенциалом роботизировать человечество и поставить под угрозу наши традиционные источники смыслов, такие как работа, общество, семья, личность. В наших силах не допустить такого развития сценария, а использовать четвёртую промышленную революцию для движения человечества вверх к новому коллективному и моральному сознанию, основанному на едином представлении о судьбе».
II.Перспективные направления развития России в 2020-2040-2050 годах.
В правильной постановке приоритетов решающее значение имеет тот вид интеллекта, который Шваб называет «вдохновенным разумом». «Наряду с контекстуальным и эмоциональным интеллектом существует ещё и третий важнейший компонент, позволяющий эффективно прокладывать путь в условиях четвёртой промышленной революции. Именно его я называю вдохновенным разумом. Вдохновенный разум … направлен на непрерывный поиск смысла и предназначения. Он сосредоточен на питательном творческом импульсе, поднимающем человечество к новому коллективному и нравственному сознанию, основанному на общем осознании судьбы».
Необходимо, сосредоточившись на «питательном творческом импульсе», исследовать будущие трансформации мира в контексте общей судьбы, непротиворечиво объединяющей судьбы эпох, отдельных цивилизаций, наиболее важные тренды общемирового развития. Постараемся контурно очертить перспективы российской цивилизации в ходе второго этапа четвёртой промышленной революции в 2020-2050 годах. Что можно считать успешной адаптацией общества к технологическим изменениям и как «вдохновенному разуму» овладеть исторической инициативой?
1.Роботизация оборонно-промышленного комплекса, 3Д/4Д-проектирование и 3Д-печать в его конструкторско-технологических подразделениях являются непременным условием развития и выживания. Технологии послойной печати (аддитивные технологии) совершат революцию в отношении цепочки поставок при ведении боевых действий, «позволив производить запасные части в полевых условиях на основе передаваемых в цифровом формате чертежей из материалов, имеющихся в наличии в данной местности».
2.Прорывное значение будет иметь роботизация и 3Д/4Д-проектирование самого по себе производства роботов, аддитивных технологий и автоматизированных систем. Это приведёт к созданию базы для автоматизированного воспроизводства самих роботов и 3Д-принтеров лишь с направляющим и контролирующим участием человека. 3Д-печать как бы замыкает круг, начатый третьей промышленной революцией: основным достижением «цифровизации» стала дематериализация материальных продуктов; основным достижением 3Д-технологий становится преобразование информации в материальные продукты, действия и услуги. «Например, 3Д-принтеры уже умеют создавать очень многое: от деталей двигателей до продуктов питания и живых клеток. Благодаря Интернету вещей мы сможем давать нашим персональным виртуальным помощникам команды, чтобы те гасили свет в комнате или включали отопление. Роботы, дроны и самоуправляемые машины уже учатся взаимодействовать с миром естественными способами».
3.Для России важнейшей является также роботизация транспортной инфраструктуры, особенно железных дорог, наряду с ускоренным строительством высокоскоростных железнодорожных магистралей. Возможно, что уже в пятидесятых годах появится и сверхвысокоскоростной «трубопроводный» транспорт для пассажиров и грузов, тут средние скорости будут околозвуковые и даже сверхзвуковые. Если территория России в течение ближайших 25–30 лет будет связана высокоскоростным железнодорожным транспортом и хорошими автомагистралями, по которым будут передвигаться караваны беспилотных автомобилей, то уже этим экономические перспективы страны будут обеспечены минимум наполовину. Строительство автомобильных дорог, видимо, будет почти полностью автоматизировано и роботизировано уже в тридцатых годах.
4.Другим технологическим приоритетом будет роботизация энергетики, особенно ядерной, а после ожидаемого появления в сороковые-пятидесятые годы термоядерной энергетики – и этой ключевой экономической сферы.
5.Космическая отрасль должна остаться в шестёрке главных приоритетов разворачивающейся уже сейчас четвёртой промышленной революции. Лидерство в космической гонке, тесно связанной с гонкой вооружений, обеспечивает безопасность страны, лидерство в отрасли «связь», в управлении, геомониторинге и ряде ключевых исследований.
6.Шестым (а может быть, вторым или третьим) приоритетом должно стать завоевание первенства в производстве конкурентоспособных новых материалов, в том числе материалов для аддитивного производства. Некоторые материалы из этого списка, такие как графен, обладают поистине чудесными свойсвами. Важным направлением является и производство термоактивных пластмасс, стимулирующих переход к безотходной «циркулирующей экономике», резко снижающих зависимость экономики от ресурсов. Перспективны новые материалы с «памятью» и «интеллектом». «Новые материалы могут резко повысить энергоёмкость аккумуляторов, что расширит границы применения гражданских и военных дронов, откроет новые возможности электроснабжения уязвимых групп населения и ускорит всестороннюю модернизацию транспортных систем».
7.В экономическом планировании первостепенно пространственное, территориальное планирование в масштабах всей страны и в отдельных регионах, включая «опорные» регионы Урала и Поволжья. Важнейшим приоритетом будет и формирование больших территориальных агломераций, далеко выходящих за пределы больших городов (критерий – полуторачасовая транспортная доступность). В Поволжье и на Урале в тридцатых годах XXI века должно начаться формирование агломерационных коридоров. Логика территориального развития страны и логика роботизации откроют возможность распределения ряда «столичных функций» между городами.
8.Важнейшими для развития страны станут проекты транспортных коридоров «Восток – Запад» и «Север – Юг». Если будет прорыт иранский канал из Каспия в Персидский залив, то вслед за этим можно вновь превратить Волгу в нормальную реку, прекратить перманентное экологическое бедствие, которое терпит великая река с середины XX века. Следует сделать её транспортной артерией огромного региона, как бы новым «путём из варяг в греки». Для этого придётся демонтировать ряд гидроэлектростанций, которые в преддверии термоядерной революции потеряют своё значение. В целом развитие транзитного потенциала страны (включая и Северный морской путь) приведёт к росту торговли и сообщения внутри страны и превратит территорию страны в кластер важнейших мировых транспортных артерий. Не все надежды этого рода оправдаются, но общий успех на восточном направлении будет зависеть от долгосрочного комплексного планирования, например, от совместных транспортных проектов не только с Китаем, но и с Японией и Кореей.
9.В тридцатые годы XXI века будут созданы охватывающие всю территорию страны роботизированные системы управления долгосрочной продуктивностью сельскохозяйственных земель. Сейчас же российские земли эксплуатируются далеко не в согласии с императивом сбережения земли и сбережения народа. Например, чрезмерное выращивание культуры подсолнечника ведёт к истощению почв не на годы, – на десятилетия. Российские сельскохозяйственные земли, являющиеся, в силу своей обширности, ещё одним естественным преимуществом страны, находятся в основном в зоне рискованного земледелия и поэтому управление их плодородием в сочетании с «умной» мелиорацией, является, может быть, лучшим приложением цифровых технологий к территориальному управлению. Такое управление способно вдвое повысить устойчивую продуктивность земель и преобразовать весь сельский ландшафт.
10.«Схватывание» территории страны транспортными коридорами и формирование больших агломераций усиливает равномерность распределения ресурсов и населения страны, и тем самым ставит развитие страны на здоровую, устойчивую основу. Нынешняя гипертрофия узловой значимости Московского региона более уже нетерпима и представляет угрозу устойчивому развитию России. Это само по себе может стать источником «российского экономического чуда», то есть неожиданно высоких темпов роста и органичного, многостороннего характера этого роста.
11.Не следует недооценивать и значение огромных природных ресурсов, как одного из главных преимуществ России. Снижение значения нефти, газа, урана, чёрных металлов и гидроэнергетических ресурсов может быть перекрыто повышением значения земельных ресурсов как таковых, развитием путей сообщения, источников и резервуаров пресной воды, а также цветных и редких металлов. Надо помнить о том, что в нашем Байкале содержится почти 20% всех мировых запасов чистейшей пресной воды.
12.Для четвёртой промышленной революции характерно резкое снижение трудоёмкости и, в меньшей степени, капиталоёмкости продукции, товаров и услуг. Она снижает пороги для входа на многие рынки, в том числе для малых и средних предприятий. Наиболее ценным капиталом становится информация, а наиболее сильным конкурентным преимуществом – доступ к сетевым платформам и контроль за ними. Поэтому сравнительно небольшая социальная группа людей, имеющих высокую квалификацию в информационных технологиях, стала важнейшим конкурентным преимуществом любой динамично развивающейся страны. Россия имеет культурный и информационный капитал в широком перечне отраслей и продуктов, включая и информационные технологии.
13.Для успешного развития и конкуренции с Китаем, ЕС, США, Турцией и Ираном на евразийском пространстве, как пишет один из экспертов Валдайского клуба, «России необходимо минимум в два раза больше населения». То есть, на современном технологическом базисе геоэкономически конкурентоспособной Россия может стать только с населением примерно в 270–300 миллионов человек. Однако вытеснение человека из производства товаров и услуг может перевернуть эту парадигму. То, что в течение ближайших десятилетий в основных промышленных странах высвободится до половины трудовых ресурсов, означает, что до половины имеющихся сейчас рабочих мест будет занято роботами. Если российским элитам удастся провести оптимальную роботизацию экономики и государственного управления, то это, при прочих равных условиях, можно рассматривать как эквивалент удвоения производительных сил, сейчас рассматриваемых как «трудовые ресурсы». Это спорное утверждение, но бесспорна имеющаяся у России объективная возможность снижения социального давления в связи с массовым высвобождением трудящихся. Создание благоприятных условий для работы и жизни в агломерациях привлечёт в Россию «нужных» специалистов из-за рубежа, из стран со сверхизбыточным населением и трудовыми ресурсами. При грамотной долгосрочной политике, при постановке пространственного планирования во главу угла всякого иного планирования, Россия сможет сполна воспользоваться своим относительным малолюдьем, то есть превратить ограничитель развития в возможность мягко пройти «переход». Это не означает, что не надо стимулировать повышение рождаемости и работать над увеличением продолжительности жизни. В конце концов, переходный период будет пройден, а сила страны и национальной культуры будет зависеть от «человеческого капитала». В свою очередь, продолжительность жизни – это главный индикатор качества жизни и привлекательности, а, следовательно, долгосрочной конкурентоспособности страны.
14.Историческая память народа станет важнейшим ресурсом, обеспечивающим консолидацию общества на основе доверия, которое Шваб называет исключительной ценностью для XXI века. России, как культуре с долгой историей, намного легче сохранить свою национальную идентичность, чем странам, население которых сформировано эмиграционными волнами Нового времени. Не случайно с 1960-х годов Соединённые Штаты встретились с обескуражившим Самюэля Хантингтона феноменом, когда сами национальные элиты Америки принялись целенаправленно уничтожать американскую идентичность. Вопрос о национальной идентичности, органично включенной в более широкие общности конфессиональной и общечеловеческой идентичности, приобретает первостепенную важность. Это и есть то, что мы называем национальной идеей.
III.Русская национальная идея и геополитическое позиционирование РФ между КНР и ЕС
Сначала Русь, а потом Россия испытали на себе мощное влияние великих соседей. Русские философы указывали на «женский» характер русской ментальности, позволяющий ей впитывать чужие влияния и при этом оставаться самою собой. Норманны серьёзно повлияли на становление русского государства, а греки оказали решающее влияние на становление Церкви. В знаменитой формуле русской идеи у графа Уварова «Православие – Самодержавие – Народность», как видим, греки воздействовали на первый, а норманны на второй элемент. Но и большевики формировали «советскую идею» на той же матрице: Православие уступило место идее Коммунизма; Самодержавие – тоталитарному народному государству вождистского типа; Народность (как Вольность) же никуда не уходила, но была подавлена Великим Террором и получила одностороннее развитие в идее Советов.
А что вообще высказывает этот ментальный трёхчлен? Его первый элемент «отвечает» за связь с всеединством как единством прошлого, настоящего и будущего. Второй элемент «отвечает» за связь с современностью (с настоящим и близким будущим), и потому в основе его государственная идея, воля к выживанию «здесь и сейчас». Третий элемент «отвечает» за связь с прошлым, за живую народную традицию, в которой взаимодействуют национальные исторические и мифологические сюжеты.
А кто же отвечает за будущее? Отдельного «ответственного» тут нет даже в силу того, что само будущее не в «компетенции» человека и даже всего человечества. Оно может быть только «ожидаемо» и «приближаемо». Как сказал У.Черчилль, «чем глубже я погружаюсь в прошлое, тем лучше я вижу отдалённое будущее». Будущее – это «совместный проект», это «точка схождения» всех душевных способностей, духовных интенций и интеллектуальных талантов нации. Все три элемента трёхчлена национальной идеи участвуют в выработке «образа будущего».
Византийцы с Юга и норманны с Севера оказали на Русь в пору её детства формообразующее действие в области «вечного» и «настоящего», но область «прошлого» осталась неизмененной основой народной души. Затем последовала разделяющая восточное славянство полонизация на Западе и тюркизация на Востоке. Основные усилия Запада и Востока были сконцентрированы в области понимания настоящего, в сфере формирования «государственной идеи». У русских это была идея «отчима-хана», а потом «строгого царя». Украинцев же покорила идея польской и российской Окраины в форме псевдогосударства как перманентной анархии. Затем развернулась вестернизация Русского царства: сначала полонизация и украинизация (Раскол – её результат) и, далее: немцы, французы, американцы.
И вот сейчас мы стоим перед новой исторической развилкой. Предел западного духовного влияния был перейден, видимо, ещё в начале XX века, хотя весь XX век мы продолжали цепляться за длинную полу кафтана Петра и продолжали влюбляться, вплоть до потери себя (женская душа, однако, широкая, влюбчивая!), в учения западных «гуру». После столетия метаний мы, наконец, поняли: частью Запада Россия не будет. Просто потому, что сам Запад выдохся и американизировался (варваризировался). Она должна найти своё место под солнцем в северной ветви большого евро-азиатского Креста. Вверху, на Севере, – сама Россия (малая Евразия). Внизу, на Юге, – постсоветская Средняя Азия, Турция и Иран. Справа, на Востоке, – Китай, Япония и Корея. Слева, на Западе, – Европейский Союз, а также стоящие за его спиной «анголосаксы». Влияние Запада, которое всё равно останется сильным, впредь нам предстоит уравновешивать влиянием Востока и Юга. И тут принципиальным моментом является «российско-китайская дружба».
Любопытно присмотреться к национальной идее современного Китая. Си Цзин Пин выделил «три её главные компонента:
- сильное и богатое государство (гоцзя фуцян),
- национальное возрождение (миньцзу чжэнсин),
- народное счастье (жэньминь синфу).
Идеологическим инструментом реализации “китайской мечты” является сплав национализма (обращение к истории, в частности, к конфуцианскому наследию) и ”социализма с китайской спецификой”. Как видим, тут та же трёхчленная матрица национальной идеи, что и в формуле графа Уварова. Видимо, это универсальная структура. Поэтому главный вопрос для нас – как конкретизировать духовное наследие, имеющее форму национального трёхчлена, чтобы оно совместило «прогресс» и «традицию»?
Официальное Православие вряд ли подходит в том виде, как оно сложилось после потрясений XX столетия. Тем более, что Ислам тоже должен быть признан как одна из духовных опор современной России. Может быть, это глубинная идея Святой Руси и Китеж-града, сближающая нас со старообрядчеством и мобилизующая мощный пласт исторической памяти ещё с Ордынских времён? Но всё равно непонятно место Ислама. Возможно, поэтому нам следует встать в число тех передовых культур XXI века, которые опираются не столько на веру, сколько на историческую метафизику, на новую интерпретацию мировой истории в свете понимания единого истока религий. По замаху это напоминает марксизм, но с иным содержанием и противоположной марксизму ведущей идеей.
Говоря о втором элементе трёхчлена, о «Самодержавии», мы можем вспомнить идею «Москва – Третий Рим», но, видимо, дав ей иную интерпретацию. Может это идея «евро-азиатского Креста», который нельзя уронить? Мы можем представить «Самодержавие» и «по факту». Это форма уравновешенного на муниципальном, региональном и федеральном уровнях российского государства с сильной президентской вертикалью и территориально упорядоченной мозаикой автономий. Миссия современного российского государства заключается в том, чтобы сохраняя суверенитет, уравновешивать влияния Китая, Европы, Ирана и Турции и при этом сохранять принципиальную открытость российской культуры к этим влияниям (по сути, это и есть идея «евро-азиатского Креста»). Тогда основной вопрос: на чём сконцентрировать основное внимание, где поддерживать инвариантность, а где дать волю вариативности?
Говоря о третьем элементе национального трёхчлена, о «Народности», следует представить её как верность наиболее значимым воспоминаниям российской, русской и тюркской истории (как и в предыдущих элементах национальной идеи, тут необходим не монолог, а диалог, в данном случае преимущественно русско-татарский, но не только). Следует уважать, помня о тезисе «сбережения народа», анархичное начало самой личности русского человека. Видимо, правильно направленная энергия русского народа, когда-то «подарившая» российскому государству Урал, Сибирь, Дальний Восток и Аляску, а в годы смут и нашествий вручившая ему могучую дубину народной войны, имеет ключевое значение. Лишь частично она может быть задействована в экономической деятельности и в «малых формах». У русских лучше получаются великие проекты, опирающиеся на общенародную инициативу. И не всё сводится к экономике. Вот, к примеру, освобождение Балкан в XIX веке. Возможно, те геополитические шашки, которые Запад ныне играет с Россией, потребуют мобилизации именно военных инстинктов русского человека и соответствующий им «проектный менеджмент».
Но, главное для российского государства – вовлечь народ в великий созидательный проект, подобный проекту египетской пирамиды. Таким зримым и при этом духовным проектом должно стать строительство нового общества социальной гармонии, возвышающегося над роботизированной техноструктурой. Но мы недостаточно древние, как китайцы, чтобы в полной мере опираться на прошлое. Может быть, тут нам ближе латиноамериканцы с их магическим реализмом и их живым синтезом индейских и испанских начал? Латиноамериканцам или русским, видимо, придётся создать синтез идеального, но реалистичного образа будущего, в котором не Труд, а Ритуал будет мерилом мерил, и к которому человечество будет идти через перипетии четвёртой промышленной революции.
………………………………………………………………………………………………………………………………...............................................................................…………
