Дата публикации: 26 апреля 2020.

Елизавета Мартынова (Данилова) — я тоже стану степью

Сорок птиц из-за моря на крыльях весну принесут,

Донесут — и рассыплют по снежным слепым перелескам.

И откликнется птицам несмелый подснежник в лесу.

И от робкого ветра качнётся в окне занавеска.

Звёзды станут крупнее и мысли тревожней мои.

Я боюсь потерять тебя. Зимняя память тускнеет.

Выцветают черты и слова неумелой любви.

Но апрельское небо прозрачней ещё и яснее.

Так на ветках лежит оно, словно вот-вот улетит.

Сорок птиц поднимают его над землёю.

Я сама остаюсь на высоком, на узком пути.

Над проталиной тихой – подснежник дрожит синевою.

От хохлатки лиловой, от чуткой фиалки лесной,

От протяжных туманов и дымки зелёных озимых –

Веет хрупкой любовью, непереносимой весной,

Разве только на крыльях и переносимой.

Я тоже стану степью

Не вечен город. Здесь столетья степь

Лежала – неподвижная, глухая.

Звезды погибшей добирался свет

До золотой земли – и в травах таял.

Степь – это воздух, горький и густой,

Весенний, опалённый, неповинный

Ни в чём – и опьянённый высотой

И радугой крылатой и наивной.

Стань детством, степь, воспоминаньем будь –

О девочке, на станции живущей.

Здесь будет город. Здесь намечен путь

Для молодых, безудержных, поющих.

Не страшно им, что призрачен барак,

Сквозящий на ветру войны великой,

Что слишком много выпало утрат

И в скорбных лицах проступают лики.

Играет девочка на пристальном ветру,

Дивится травяному благолепью

И говорит, что «если я умру,

То ничего – я тоже стану степью».

***

Опять листвы просвеченная медь,

Сквозняк берёзы бело-синеватой.

И снова можно плакать и неметь

Пред красотой такой же, как когда-то

Давно, за много лет до наших дней –

Чем раньше, тем прозрачней и ясней.

Здесь жили деды. Мельница кружилась.

Казалось, что сам воздух был крылат.

А если что, как песня, не сложилось –

В муку перемололось наугад.

А если что, как листья, облетело –

Так это моей бабке на венок.

Чернеют птицы в небе чистом, белом.

И мы живём. И Бог не одинок.

***

В ночной дали прольётся поезд

Наплывами из перестуков.

Пульсирует дороги повесть

Мерцаньем звёзд и тихих звуков.

Перекрывая расстоянья

Своей мелодией пустынной,

Состав летит легко и рьяно,

Но вот на станции застынет.

И в это самое мгновенье

Я вдруг пойму, что здесь когда-то

Остались предков поколенья

В земле, ни в чём не виноватой.

Зачем я мимо проезжаю

Деревни той, в которой жили

Они так тихо, не мешая

Друг другу и небесной были?

Остановиться бы, остаться

В бараке ветхом и дощатом,

И тёмным звёздам улыбаться,

И облакам, грозой измятым.

И дожидаться до рассвета

С дежурства мужа или сына,

И песенку, что не допета,

Тянуть чуть слышно и наивно.

***

Чьи это гены во мне говорят,

Властно зовут по России скитаться,

В дикую степь, в гулевой листопад,

Хоть мне давно уже не восемнадцать?

То ли в кибитке, а то ли пешком,

С поездом шумным, с надеждой тревожной –

Всё же покину постылый мне дом,

Так, что вернуться назад невозможно.

Да и к чему? Ведь земля широка,

Каждая ночь может стать роковою,

И разливается в небе река

Птиц, улетающих над тишиною.

Мы-то не птицы, да песня долга,

Стелется степью да вяжется шалью.

Звуки раскатятся, как жемчуга,

Вырастут звёзды на месте печали.

В чёрную полночь за рыжим костром

Тень танцевальная движется следом,

И осыпается ржавым холстом

Воздух дороги, ведом и неведом.

Обернись

Судьбу свою встречаю: незнакома

Она со мной... Идёт-бредёт во мгле,

Не вспоминая облачного дома

И прожитого счастья на земле.

А было небо, синее, как ветер,

И ласточек встревоженный полёт,

Горячечная осень на рассвете,

Любовь – любовь, которая пройдёт,

Как тянущая боль с температурой,

Как снег небесный и закат земной.

...А был ночной проспект многофигурный

И обморок рябины золотой.

А были встречи, ссоры и разлуки,

Излуки неопознанных дорог,

Расколотое сердце – не от муки,

А оттого, что Бог не уберёг.

И если это вправду было – было,

И наяву, а вовсе не во сне,

И если я тебя не разлюбила,

Судьба моя, ты обернись ко мне...

***

Проснёшься – за окном туман

Седой, неумолимо плотный,

И кажется: пришла зима –

И снег ложится перелётный.

Но птиц тяжёлый караван

Растянется по небосводу –

И крик протяжный, как трава,

Пронзит осеннюю природу.

И на дворе очнётся день

Такой раскованно прохладный,

Что оживают свет и тень

На листьях рыжих неприглядных.

Прохожий редкий пробежит

В пальто и в шляпе, и в печали,

И воздух тоненько дрожит,

Как будто крылья за плечами.

***

Просыпается зимний ребёнок,

Видит белые окна вокруг.

Белый свет заштрихован спросонок

Белым снегом – невольно и вдруг.

Значит, так и предписано в жизни –

Брать её, оттого что чиста,

И – ни горечи, ни укоризны,

Только белая рамка листа.

И рисуй, ради Бога, что хочешь,

Пусть все линии будут резки,

Чёрной ручкой и кистью непрочной

Избавляя себя от тоски.

А иначе не сможешь ты выжить,

Оттого что суровой зимой

Нет ни цвета, ни света, ни книжек –

Остаётся остаться собой.

***

Нам надо подготовиться к зиме:

Заклеить окна и купить картошки.

Кто знает, у зимы что на уме,

На сердце что, и в будущем, и в прошлом –

Снега, снега... Тропинку протоптать

Нам надобно под окнами своими

И уходить уже, и ускользать

От бед глухих по белизне равнины.

Здесь лыжников и беглецов не счесть,

Лыжня вдоль леса тянется, петляя,

Впадая в синеву, теряя блеск,

Саму себя перечеркнув, теряя...

Давай на склоне белом постоим

И помолчим мгновение-другое

О том, что нам известно лишь двоим –

Прозрачное, скользящее, тугое,

Как ветер, что шумит уже в ушах

При спуске с гор свистит, не умолкая,

И вот лицо твоё уже в слезах,

Перед зимой исчез недолгий страх,

И тёплый снег в твоей ладони тает.

***

Весь воздух сер и синь, и серебрист,

И запахами города расцвечен.

Но жизнь твоя – пока что чистый лист,

Не порван, не измят, не изувечен.

Ты ощутишь свободу и весну

И тайный дар преображать предметы,

И жар земли, и неба тишину,

Росток травы и древнюю комету

Как близкое – руки не отводи,

Не отводи ни голоса, ни взгляда.

И облако души, прижатое к груди,

Окажется неумолимо рядом.

***

Окно,

В котором цветёт сирень –

Оно остаётся мне,

И нежный свет,

И живая тень,

И облако в глубине.

Я нарисую это окно,

Море лиловых крыл,

И тех, кто жил здесь

Давным-давно,

И тех, кто о них забыл.

И тех, кто не помнит

Теперь себя,

Стоит у небесных врат,

Прижав к себе

Охапку дождя,

Светом его богат.

***

Я обязательно с утра

Садилась рисовать, как раньше,

И не было ни тьмы, ни фальши

В мерцанье нашего двора.

Там белый снег, там первый лёд,

Там неразборчивые птицы,

Там непременно счастье ждёт,

Как сердце в грудь, в окно стучится –

Метелью, веткой проливной,

Невольно стряхивая иней,

И краской белой или синей

Охвачен контур их двойной.

Прохожий шаг замедлит свой,

Поднимет вороник высокий,

Ему светло и одиноко,

Ему давно пора домой.

Но в раме моего окна

На нежной тяжести картона

Он длит дорогу неуклонно,

И взгляд его – сама зима.

И вечность утра, и печаль –

Одно прикосновенье кисти.

Но взглядов облетевших листья...

Как их на этом свете жаль.

***

Сладкий запах золотистых яблок,

Облачное соло в вышине –

На реке осенней белый ялик

Неподвижен, словно бы во сне.

Патиною времени покрыта,

В рамочку небес облечена

Дачная картинка – стол, корыто,

Виноград у самого окна.

А внизу обрыв, и только волны,

С горизонтом слившаяся даль.

Наши души детством слишком полны,

Золотого яблока мне жаль –

Где оно, с какой горы скатилось,

Где весёлым семечком взошло,

Что тому кораблику приснилось

В белый день, прозрачный, как стекло?..

***

На клочке бумаги без помарок

Пишет он волшебные стихи –

Непонятный, сумрачный подарок

За его проступки и грехи.

Что бы ни случилось в эту осень:

Кутежи, дуэли, снегопад –

Музыка его уже не бросит,

Все слова до Бога долетят.

Как снежинки в хаосе метели,

Как искринки заревой свечи.

Вот и жизнь прошла на самом деле.

Но не плачь, а слушай и молчи:

Смерть лишь сон, и долго не продлится,

Кончится когда-нибудь она,

И душа, таинственная птица,

Снова будет жить и петь вольна.

***

Мы были музыкой когда-то,

Слагали песенки зимы,

Но мы не знали адресата

И отклика не знали мы.

Что с этим временем сравнится,

С тем одиночеством живым,

Когда дрожат во тьме ресницы

От слёз горячих ножевых?

Сравнить ни с чем я не рискую

Ни снежный дым, ни горький взгляд,

Ни песню нежную такую,

Что на другую не глядят,

И столики в кафе, и запах

Мороза в облаке тепла…

Ничто не изменилось за год,

Вот только музыка прошла.

Романс о лете

Вот оно, лето с пронзительным зноем,

К небу прибитое тысячей звёзд,

Синее небо с каймою цветною,

Белое облако с горечью слёз.

Клонятся ветки от звонкого ветра,

Бьются в окно, шелестя и шепча:

Вот оно, это законное лето,

Теплится, словно большая свеча.

Но отжелтеет полоска заката.

Еле видны в полутьме фонари.

Вот оно, лето, что было когда-то –

Искорка Божья у сердца внутри.

Если мы любим друг друга, как прежде,

Если мы дарим друг другу тепло,

То поживём ещё в тайной надежде –

Вот оно, лето. Ещё не прошло.

***

Сквозь влажный обморок листвы –

Шаги, шаги, шаги.

Шуршат оранжево кусты

Рябины и ольхи.

Там вспыхнет, рядом подмигнёт

Искринкой дождевой,

И не кончается полёт,

Задуманный листвой.

Земли покатой мокрый бок

Касается небес,

И смотрит изумлённый Бог

На ярко-красный лес.

Неуловима красота –

Она сотворена

На краткий миг из тайны тайн

В былые времена.

Беспомощна её душа,

Как веточка, тонка,

И дождь ложится не дыша

В резную тьму листка.

И человек, что здесь прошёл,

Выходит сам не свой

В мерцающий туманом дол,

В поля с ночной травой.

***

Большие колокольчики лесов

Дрожат и держат на весу поляну.

Они звонят не поздно и не рано,

Но в час, когда не нужно больше слов.

Ведь в них речная гладь отражена

Такой, какую видим утром белым,

В них – блеск листвы, луч солнца загорелый

И человек, восставший ото сна.

И так понятен свет их синевы,

Их перезвон скупой сиреневатый,

Поющий из таинственной травы,

Что мы уже ни в чём не виноваты.

Мы правы тем, что рождены на свет

И счастье вместе с горем мы вдохнули,

И нас других и не было, и нет

Перед лицом прозрачного июля.

***

Душа моя как дерево растёт,

Восходит в чёрный снег ночного неба,

И обнимает кроной небосвод,

И ласково качает звёзды снега.

И годовыми кольцами луна

Окружена, и дерево луною

Приподнято над обмороком сна

И залито литою белизною.

Куда растёт, неведомо ему.

Но воздух гибок, и земля прохладна.

И корни пробираются сквозь тьму,

Как будто бы нащупывают клады.

Земля и небо. Небо и земля.

Мучительно их двойственное бремя.

Январскими ветвями шевеля,

Бежит в прожилках ледяное время.

Внутри его, как будто в янтаре,

Сияют люди, травы и событья.

И тает свет на золотой коре,

И невозможно намертво застыть ей.

Елизавета Сергеевна Мартынова (Данилова) родилась в 1978 году в Саратове. С 2008 года по настоящее время – главный редактор журнала «Волга – ХХI век». Публиковалась в журналах «Наш современник», «Подъём», «Волга – ХХI век», «Луч», «Вайнах», «Введенская сторона», «Русское слово» (Чехия), «Русское эхо», «Новая Немига литературная», «Сура», «Гостиный двор», «Отчий дом», в альманахе «Новые писатели России», коллективном сборнике «Новые имена в поэзии» (Москва) и других изданиях. Многократно участвовала в Форумах молодых писателей России (2006-2012). Стипендиат министерства культуры РФ по результатам Форума молодых писателей России (2006, 2010). Автор книг "Письма другу" (2001), "На окраине века" (2006), "Свет в окне" (2009), «Собеседник» (2012), «Воздух дороги» (2017). Лауреат премии им. Юрия Кузнецова от журнала "Наш современник" (2008), годовой премии журнала «Сура» (2013), межрегиональной литературной премии им. Николая Благова. Член Союза писателей России. Живёт в Саратове.

БИБЛИОТЕКА КАРАНТИНА:

1.Михаил Муллин: дневник в рифму. День 1-ый — в лес с паспортом: http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/657-mikhail-mullin-dnevnik-v-rifmu-den-pervyj

2.Михаил Муллин: дневник в рифму. День 5-ый — в осаде:

http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/660-mikhail-mullin-dnevnik-v-rifmu-den-pyatyj

3.Михаил Муллин: дневник в рифму. День 6-ой — самоизоляция: http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/664-mikhail-mullin-dnevnik-v-rifmu-den-shestoj

4.Александр Амусин, 16 апреля 2020, четыре стиха:

http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/666-biblioteka-karantina-16-04-20-aleksandr-amusin

5.Олег Дмитриев: карантин, 02.04.20

http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/668-oleg-dmitriev-karantin-2-aprelya-2020

6.Михаил Муллин: дневник в рифму. Благовещение и Вербное воскресение

http://zemob.ru/index.php/kultura/kultura-2020/669-mikhail-mullin-dnevnik-v-rifmu-den-vtoroj-07-04-20

7.Михаил Муллин: дневник в рифму, день 7-ой: